Важный разговор [Повести, рассказы] - Николай Печерский
- Дата:18.06.2024
- Категория: Детская литература / Детская проза
- Название: Важный разговор [Повести, рассказы]
- Автор: Николай Печерский
- Просмотров:3
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ничего, кажется, солдаты идут…
Издалека и в самом деле доносилась песня.
Сначала едва слышно, потом все громче и громче.
Солдаты ходили по Ленинской почти каждый день.
Если под мышками у них были свертки, значит, они шли в баню, если с винтовками и мишенями — на ученье.
Дима и Вовка подождали немножко и увидели солдат.
Сегодня у них не было ни свертков, ни винтовок. Они были в новеньких, с неразглаженными складками гимнастерках и в надраенных до черного сияния сапогах.
Наверно, они шли в кино, а может быть, даже в цирк, где сегодня выступали молдавские наездники Рогальские.
Справа, зорко поглядывая на солдат, шел капитан с боевыми орденами на кителе. Наверно, этот капитан не раз ходил на фашистов с автоматом в руках. Глаза у него были строгие и синие, а через всю щеку тянулся шрам.
Грох, грох, грох — стучали по мостовой тяжелые, подкованные железками солдатские сапоги.
Когда строй прошел мимо, Дима и Вовка спрыгнули на мостовую и пошли за солдатами, звонко припечатывая шаг.
Капитан с орденами на кителе сразу заметил, что строй стал немножечко больше, но он ничего не сказал им и не прогнал их.
Капитан знал, что они тоже мужчины и тоже хотят быть такими, как солдат с девочкой на руках в немецком городе Берлине. Он только поправил свою боевую фуражку и специально для Димы и Вовки суровым командирским голосом приказал:
— Левой, левой!
ЗАЯЧИЙ ХВОСТ
Я условился с полярным летчиком Тимофеем Бабичем лететь на Крайний Север, точнее, в далекую и загадочную для меня бухту Тикси.
— Полетим пятнадцатого числа, — сказал Бабич. — Можете даже и не звонить. Приходите прямо в аэропорт, с начальником я уже договорился.
С первым пилотом Бабичем я летал по холодным северным трассам не один раз. Это был веселый и добродушный человек. Будто шар в своих пушистых меховых унтах, рыжей собачьей куртке и такой же рыжей уютной шапке, вкатывался он в пилотскую — в ту самую комнатушку, где всегда собирались и болтали про всякую всячину северные летчики.
Войдет, хлопнет рукавицей по колену и скажет:
— Ну, как, хлопцы, живете без меня? Скучаете?
Бабича все любили и за его незлобивый характер и еще за то, что был он замечательный, первоклассный летчик.
Куда только не летал этот Бабич! Заиндевелые крылья его самолета с шумом проносились над полюсом холода Оймяконом, над северным таежным городом якутских искателей алмазов, над крутыми сопками золотых приисков Бодайбо…
Отправиться в путешествие с таким пилотом — одно удовольствие.
Пятнадцатого июня в двенадцать ноль-ноль я приехал в иркутский аэропорт. Поправил мешок за плечами, кашлянул и зашел в пилотскую.
Бабича тут не оказалось. Люди сидели кто где — кто на подоконнике, кто за столом с газетами, кто возле черного с облупившейся крышкой пианино.
И что-то мне показалось, что у летчиков было тут невесело — ни шума, ни гама, ни крепких, занозистых шуток.
— Послушайте, — спросил я пожилого летчика с папиросой в зубах, — не знаете, где Бабич?
Пилот вынул папиросу, посмотрел на красный ноздреватый уголек и пожал плечами.
Так мне ничего и не ответил.
И тогда я подошел к другому пилоту. Он сидел на подоконнике, свесив ногу в черном ботинке, и смотрел на взлетное поле. Там оглушительно ревел, набирая сил, самолет ТУ-104.
Мне показалось, будто я уже где-то видел этого молоденького, с выцветшими рыжими бровями человека. Не то встречался с ним в якутском порту Олекме, не то возле реки Индигирки в маленьком северном поселке Усть-Нере.
Пилот вскинул на меня свои рыжие ресницы, кисло усмехнулся и махнул рукой.
— Беда у вашего дружка, — хрипло сказал он. — Начальник летать ему запретил…
— Как запретил? — опешил я.
— А вот так… Приказал, чтобы шесть месяцев и близко к самолету не подходил. Понятно?
Но я, конечно, ничего не понял. Как же это так: лучший пилот — и запретили…
Летчик слез с подоконника, отвел меня в сторону и вкратце рассказал о Бабиче.
Три дня назад Бабич получил срочное задание — лететь с врачом в деревню Закаменскую. Там в каком-то далеком лесном детдоме заболел мальчик. И этого мальчика надо было доставить в больницу на операцию. И вот, оказывается, Бабич отколол в полете какой-то номер, нарушил летные правила и его за все это убрали с аэропорта.
— На север его куда-то послали, — глухо добавил пилот. — Бензин там к самолетам подвозит, а может, пряниками в буфете заведует… Разве я знаю. Идите к начальнику, у него спрашивайте, если охота…
Я не стал больше расспрашивать пилота. Открыл дверь и пошел прочь к автобусу.
Я разозлился и решил в бухту Тикси не летать. Очень мне надо летать на их самолетах. Раз начальник у них такой, пускай сам летит. А я и так как-нибудь доберусь.
По дороге у меня созрел план — что мне делать и как дальше жить.
И решил я так: назло начальнику поеду я поездом через горы и леса до станции Усть-Кут, сяду там на пароход и поплыву по сибирской реке Лене до самого морского порта Тикси.
Да, так и сделаю. Нечего больше и думать!
Я хотел сегодня же выполнить свой план. Но тут как-то получилось, что уехать именно в этот день мне не удалось. Не помню, что там случилось, но отправился я в путь-дорогу только через месяц. Взял чемодан, натолкал в сеточку всякой еды и пошел на вокзал. Здравствуй, железная дорога, здравствуйте, быстрые, пахнущие дымом и расстояниями ветры! Я виноват перед вами, простите меня, я снова ваш…
До станции Тайшет я ехал обыкновенным пассажирским поездом. Только забрался в вагон, только подремал немного на верхней полке, и вот он — Тайшет, знаменитая станция, откуда бегут в глубь тайги новые блестящие рельсы — к Братску, к железному руднику Коршунихе, к берегам синеглазой сибирской реки Лены.
От станции Тайшет до Лены настоящего, постоянного движения еще не было. Ходили туда только товарные поезда и два-три классных вагона. Ни звонков, ни расписаний. Когда повезут, тогда и ладно. Хочешь — садись в вагон, не хочешь — стой просто так на дороге и смотри. Но я все-таки сел. Не возвращаться же домой не солоно хлебавши.
Поезд наш тащился кое-как. То дорогу где-то впереди поправляют, то мост наводят, то еще что-нибудь.
Стояли по два, по три часа подряд. Сначала мы не особенно и горевали. С шумом и гамом выскакивали из душных, пропахших пылью вагонов в тайгу. Болтая ногами, лежали в траве, слушали, как торопливо чивикали вокруг серые кузнечики, как басом гудели над маковками цветов мохнатые шмели. А если случалось поблизости темное, заросшее осокой озеро или юркий, бегущий из-под корня ручей — вообще забывали про все на свете. Хоть три часа пускай стоит поезд, хоть целый день…
Такая беспечная жизнь не довела в конце концов до добра — кончились продукты, и мы положили зубы на полку. В нашем поезде не было ни вагона-ресторана, где подают бифштексы, ни буфета с печеньем и сладким ситро. Питались мы чем придется. То картошки нароешь на чужой грядке, то репу найдешь. Сидишь на земле, подвернув ноги, и грызешь эту теплую горьковатую репку, как заяц или бурундук.
Но все-таки все обошлось благополучно. Поголодали, поголодали, но — выжили.
Вот она, наша река Лена, — доехали!
Только поезд остановился, мы повыпрыгивали из вагонов и помчались в порт.
В порту людей — ни проехать, ни пройти. Толкаются, шумят, ругают кого-то на чем свет стоит.
— Что за шум, а драки нет? — спросил я первого встречного-поперечного.
— Все будет, — сказал мне мужчина с жестяным чайником в руке. — Накаркаете на свою голову!
Сначала я подумал, что у мужчины с чайником не все винтики на месте. Но нет, дело тут оказалось не в винтиках, а совсем в другом.
Лето в этом году в Сибири было очень жаркое, и река обмелела. Там, внизу, — ничего. Хоть океанский, хоть какой пароход пройдет. Но у нас вверху — просто беда. У берегов, где еще совсем недавно сверкали косяки плотиц, желтели пески с круглыми, наполненными стоячей водой ямками. На перекатах обнажились крутые, зализанные волной камни.
Пароход «Киров», которого ждали с часу на час из Киренска, сел на мель. Корабль кое-как столкнули на быстрину. Но все равно плыть вверх, чтобы забрать нас, пассажиров, капитан не отважился.
Ну что ты будешь делать!
И тут мне на пристани один верный человек посоветовал:
— Вещей у вас немного, идите в аэропорт. Вон-на за рекой. Различаете?
Я послушал этого верного человека и поехал к городской переправе на стареньком, громыхавшем по мостовой, как старая кастрюля, автобусе.
Переправа эта была в самом конце городка. Высокие, заросшие синими чабрецами холмы, и между ними вьется, бежит к самой воде тропка. У берега деревянные мостки с ржавыми кольцами, смоленные дочерна рыбачьи лодки.
- Леонид Утёсов - Ольга Таглина - Биографии и Мемуары
- Пока не пропоет петух - Чезаре Павезе - Современная проза
- Туда, не знаю куда (СИ) - Ахрем Анна - Фэнтези
- Злой пёс. Плохой волк - Илия Ларичев - Детектив / Полицейский детектив / Триллер
- До рассвета - Фанфикс.ру Minx - Эротика